на ламинат, тело оставив в том же горизонтальном положении. Медленно стала перебирать руками к месту, где валялось орудие пробуждения или скорее улика против меня.

— Убью, — прохрипело сонное создание, прикрыв глаза рукой. — Башка трещит.

— Нечего было самогон пить. Он никому здоровья не прибавляет, — нащупала я подушку и забрала аккуратно с собой. Задним ходом возвращалась на ладонях.

— Это все Пудель, — моя кличка приелась в нашем обществе, только бы при нем не ляпнуть. — Яйца подкатывал весь вечер!

Поведала соседка, находясь на грани сна и реальности.

— А ты? — спросила я и подперла ладонью лицо. — Неужели отказала? Такой шанс?

— А я пока раздумываю, — глаза Волчица, наконец, смогла открыть и с трудом, но привстала.

На голове ее кавардак. Хотя, на моей наверное тоже. А, нет, накладные волосы не лохматились и почти всегда выглядели расчесанными. Единственный плюс у этой прически. Как я соскучилась по своим прекрасным, длинным, темным волосикам!

— Ты не теряйся. От тебя разве убудет? — продолжила глумиться, несмотря на не игручее состояние соседки.

— Ну-ну, — приподнявшись с кровати, гордая красавица с всклокоченной головой продефилировала мимо меня на выход. — Это тебе не следует теряться.

— Я как раз этим занимаюсь. Теряюсь среди вас… — прошептала себе под нос, когда за Волчицей закрылась дверь.

* * *

Через час Бастарды, облаченные в повседневную одежду спустились вниз. Девять утра. Эх! Эти Аристократы. Пять часов они полны сил и здоровья, я после пяти часов сна похожа на вареного лебедя. Также грациозна.

— Доброе утро! — пожелала, спускаясь с лестницы.

Сейчас бы кофейку горячего. Запах в зале раздразнил вкусовые рецепторы. Кто-то пьет кофе. Мне и захотелось. Нам помахали рукой дружелюбно. Прекрасные Аристократки были активные и улыбчивые. Мне бы так. В кулачок тихо зевала, пока заваривала кофе.

— Из домиков разрешено выходить, — услышала от Трески, отвечал кому-то на вопрос. — Посторонних на территории не обнаружено. Администрация принесла глубокие извинения, о, Великий Наследник Хаски!

Я встала возле кухонного стола, задом к чайнику, пальцами обхватила теплую кружку и вдыхала горьковатый запах. Макс с неизменной улыбкой на устах говорил с Хаски. А я за ними смотрела и грела уши. Трески обернулся, поймав мое внимание. Тонкая нить вопроса повисла между нами.

— Хочешь о чем-то спросить, Ананина? — удобно развалился на стуле. Не завтракал.

— Кто это был? — отпила маленький глоточек очень крепкого кофе, желая быстрее взбодриться. Встала, но проснуться забыла.

— Пб-ники, — пожал плечами.

— Их подчистили, разве нет?

— Бастардов слишком многие ненавидят. Уничтожать можем бесконечно, но всегда найдутся мечтающие вас убрать… — я молча приняла ответ.

Мы никогда с Трески не общались серьезно, поэтому не знала верить ему или нет. Хаски в разговор не влезал. Слушал и делал выводы.

Я вновь задала вопрос:

— Зачем Пб-никам наследник Хаски? Или цель не он?

C лестницы спускался Пудель, он и ответил:

— Кончайте базар, — веселый и беззаботный, как всегда. — Цель была не наследник, а вы… Волчица, доброе утро. Ты и с утра, как цветок прекрасна… — парень подмигнул подруге.

Изумилась, как равнодушно Евлампия ответила молчанием на красивые, правда фальшивые слова Аристократа. Волчица валялась на диване и смотрела в телевизор. По утрам никогда не ела, исключительно в обед один раз. Боялась растолстеть.

— Значит, мы привлекли общественное внимание? — подвела я итог, следя за перемещением Пуделя. Он примостился рядом с Евлампией на диване, но на вопрос ответил:

— Ага. Нападавшие устранены. Постараемся шумиху не раздувать…

Четвертый случай попытки моего убийства. Я слишком невезучая особа.

А теперь пора было вернуть добрый, не омраченный проблемами настрой и улыбаться беззаботно. Вперед, Ананина, покорим вершины гор!

Огромное заснеженное пространство раскинулось перед глазами. Повсюду ослепительный, искрящийся на солнце снег. Вдохнула полной грудью морозный воздух. Как дома! В Арзонте более сухой воздух, а здесь родной и узнаваемый. Улыбнулась. Огромное количество горок, трасс, пол дня можно обходить территорию.

Мы с Машей первые, самые смелые поехали, потом Кристина. А Волчица стояла наверху, боясь скатиться с горки, видите ли будет глупо смотреться. Шапку не одела. Очень ее волновала прическа, которую та наводила с утра пораньше.

Саша — моя старшая сестра была такого же мнения и предпочитала всем активным играм и развлечениям сидеть и тухнуть в кафе.

Снизу пока поднимались, оживленно обменивались впечатлениями. Это была самая легкая горка, в меру длинная, плавная. По лестнице забрались вновь на гору, Волчица пританцовывала на месте от легких порывов ветра. Пудель стоял сбоку и шептал ей на ухо.

Бастарды первые вышли из домиков на прогулку. Аристократы долго собирались слишком.

— Ждать это не в твоем амплуа, — заметил Хаски. Тоже в костюме. Они не мерзнут как мы, но убиться вряд ли мечтают. Как удивительно, обратился ко мне? И не пялился в гаджет? Решил внять советам и насладиться отдыхом?

— Это ты медлительный, — пожала плечами. — На! — всучила коврик свой, на котором скатывалась, голубой, похож на линолеум.

— Так и быть, поделюсь. Вперед! — показала на ту гору, которую только что опробовала.

Хаски сначала посмотрел на меня, потом на склон, подошел чуть ближе к краю.

— Не бойся, это для детишек, — уколола я и хлопнула его слегка по локтю. Так и забыла там руку. — Когда-нибудь катался на горках?

— Лет в десять, наверное, последний раз. А там безопасно? — повернул голову в ожидании ответа.

— Я жива, — раскинула руки с улыбкой, как клоун на лучшем представлении. — Давай!

Не вытерпела ожидания и сделала самую величайшую глупость в своей жизни. Совсем не думала. Отец всегда говорил, что мало думаю прежде чем делаю. В очередной раз доказала теорию папы.

Хаски наклонил спину вперед, присматриваясь к спуску, а я его толкнула в спину. Упс! Он — двухметровый дылда накренился туловищем вниз, потерял равновесие. Взмахнул руками и покатился. Наша толпа вздохнула дружно. Конец света наступил, и мы стали его свидетелями.

А потом что-то с моим телом произошло. Оно стало невесомым, и я полетела головой, спиной и попой собирая каждую кочку. Летела красиво, орала по началу, а потом поняла, что бесполезно и экономила дыхание. Материлась изредка. Сколько будет синяков? Летела пару километров в общей сложности, когда кувырканье стало приостанавливаться, поблагодарила высшие силы за конец пытки. И под конец почти не больно во что-то мягкое врезалась. Носом уткнулась в снег. С правого боку — тепло.

— Хорошо приземлилась? — ехидный голос, но чуть охрипший поинтересовался. Пришлось поднимать голову. Мстительный хомяк с ямочками на щеках!

— Привет, — заулыбалась идиотской улыбкой покаянной и невинной, на расстоянии десяти сантиметров от лежащего Хаски. Его лицо передо мной, а я ему в плечо едва не тыкалась